1703181

 

Воспоминания

Цыбульский Г. П.

 

дно06фото09_2.jpgМеня зовут Григорий Петрович Цыбульский.

Прежде чем начать свой фронтовой рассказ, хотел бы сказать несколько слов.

Победа в Великой Отечественной войне. Что такое победа? В ней счастье и радость, горе и слёзы, мужество и героизм, память о погибших и гордость за тех, кто вернулся с войны живым. Кто трудился в тылу, помогал фронту. 1418 дней и ночей, почти четыре года, без двадцати двух дней продолжалась Великая Отечественная война. Длилось испытание советского народа, на прочность, и сплочённость, дружбу и силу, храбрость и выдержку. На четыре с половиной тысячи километров, протянулся фронт - от Баренцева до Чёрного морей.

В предвоенные годы, я родился и жил в левобережной Молдавии, в селе Гешуновка, Рыбинского района, Молдавской автономной республики. До начала войны, отец и мать работали в колхозе, старшая сестра и я, тоже, помогали матери выполнять норму на поле.

Помню в сороковом году, как наши войска без боя перешли Днестр. Мы встречали их. Знакомые и родственники перекрикивались друг с другом через Днестр, узнавали друг о друге. Поэтому могу сказать, что жители Бессарабии очень хорошо приняли присоединение к СССР.

Когда началась война, нас эвакуировали. На станции села Колбасное были товарные вагоны, в которых отправлялось имущество воинской части. И нас посадили в Пульман. Там были моя бабушка, моя мать, старшая сестра и я. И в этом пульмане, мы эвакуировались до Запорожья. В Запорожье, нас повезли в колхоз, мы поработали там, месяц два или три, когда немцы стали подходить к Днепру. Нас вторично эвакуировали, в Сталинград. В Сталинграде, мы находились на стадионе. В городе были эвакуированные - около одного миллиона человек. Оттуда нас развозили по местам в колхозы, где раньше были немецкие колонии. Нас поселили в деревне Селикса, Фроловского района, Сталинградской области.

В колхозе я пас и кормил лошадей, до того момента, пока меня не мобилизовали в армию. Это было 2 февраля 1943 года, это был день победы советских войск в Сталинградской битве. Нас очень хорошо приняли, посадили на сани, и 45 км, до районного центра, привезли нас в военкомат, встретили нас очень хорошо, и отправили в Пензенскую область, город Городище, где я начал свою военную службу.

Помню большую радость людей, в связи с победой в Сталинградской битве. О победе мы узнали по радио. Эта победа для нас прозвучала как гром и молния, о том, что наши войска одержали такую огромную победу в ходе Великой Отечественной войны. Находясь там, в колхозе, я видел зарево, слышны были артиллерийские стрельбы, даже пулемётные стрельбы, были слышны. Так что мы были очень близко от переднего края, и в любой момент могли оказаться в районе боёв.

Люди очень радовались, целовались, и это было такое событие, которое конечно осталось в сердце каждого человека, который там находился, и, наверное во всём Советском Союзе.

дно06фото09_3.jpgЯ попал в школу младших сержантов, снайперов. Нас готовили не только как солдат-снайперов, младших командиров, но обучали всем видам оружия. Изучали станковый пулемёт «Максим», ручной пулемёт Дегтярёва, все виды автоматов, винтовок, и нашей армии и немецко-фашистской армии.

Мы получили очень хорошие знания, те знания, которые я получил в полковой школе, очень мне пригодились и на фронте, и потом когда меня послали на фронтовые курсы 70-й армии, младшего лейтенанта. И бесспорно знания полковой школы, стали подпорой, когда я учился на младшего лейтенанта, и закончил я обучение успешно. Все оценки сдал на отлично, получил звание младшего лейтенанта. Приехал командир полка, забрал меня обратно в свой полк, в свой батальон и в свою роту, откуда я ушёл я вернулся уже командиром взвода автоматчиков, 1295 стрелкового полка.

Нам давали много теории конечно, но одновременно наше училище продвигалось, вместе с наступающими войсками, и по сути дела занятия иногда совпадали совместно с боевыми действиями наших частей. Так что некоторые не успели получить даже звания, а уже были ранеными. Ну и в основном младшие лейтенанты, очень быстро выходили из строя. Потому что в то время младшие лейтенанты, и лейтенанты, должны были в атаку вставать первыми, с командой «За мной, вперёд, в атаку!». Последнее время, уже в 1945 году, был приказ Жукова, чтобы командиры, даже взводов, младшие лейтенанты, лейтенанты, находились на 20-30 метров, от передовой линии наступающих солдат. Чтобы, в какой-то степени больше продлилась жизнь этих командиров. Лейтенантский состав, очень быстро выходил из строя, и бойцы становились неуправляемыми. Так что приказ был сделан для того, чтобы лейтенанты не только сохранили себя, но и стоя сзади, видели всех своих бойцов, где кто стоит, как наступают солдаты, иметь возможность быстро давать оперативные команды. С этим приказом полностью изменилась структура управления, лейтенантским составом.

Начал войну я на реке Припять, село Любязь, освобождал города Ковель, Модлин, Торн, Варшава, Росток, а закончил боевые действия на Эльбе, встреча с английскими войсками 4 мая 1945 года.

Припять я форсировал. Это было первое наступление в моей фронтовой жизни. Форсировать Одер нам тоже пришлось. На Припяти нам заранее предложили - «Кто не умеет плавать, берёт плащ-палатку, связывает четыре конца, и положить сено и солому, лечь на неё и переплыть». Река небольшая. Я ведь плавать не умел, и до сих пор не умею. Страшно конечно было, но что сделаешь. Связал я свою плащпалатку, наполненную сеном, положил автомат, и одной рукой грёб.

На Одере было уже совсем по-другому. Мы форсировали Одер на паромах. А Западный Бук, там по приказу Рокоссовского, город и крепость Модлин, в Польше, там сходятся река Буг и река Нарев. Эти реки мы форсировали на армейских лодках. Длинные лодки, по десять человек в каждой, с оружием гранатами. Всё что можно было поместить в лодку, помещали, и на них переправлялись.

Мой первый бой? Могу вспомнить. До начала первого боя, мы отучились, нас погрузили в товарные вагоны, и повезли через Москву, Киев и выгрузили на станции Сарна. Это западная Украина. Выгрузили нас, а там фактически фронта не было. Там воевали местами партизаны, удерживали некоторые позиции. Некоторые позиции удерживали войсковые части. Нас выгрузили 19 марта. Мы были одеты в зимнюю одежду, в шинели, валенки. А в это время началась распутица, снег начал таять, и мы в валенках ходили в воде, по сути дела по болоту.

Помню, когда нас выгрузили, нас послали занять огневую позицию, перед наступлением и освобождением сильно укреплённого района Любез.

Местность была открытая, перед нами были сильно болотистые места. Там ноги проваливались буквально по колено и выше. Были прочные заграждения, минные поля, потом на возвышенностях, на сухих местах уже находились ДОТы, ДЗОТы, траншеи, немецкие укрепления, их оборона. Сходу в первый и второй день мы не могли их выбить из траншеи. У нас не было в поддержке артиллерии, танков, и просто нашего оружия, не было достаточно, чтобы выбить из таких сильно укреплённых районов. И только через три дня, когда подошла артиллерия, она дала определённое количество залпов, и разрушила немецкие укрепления.

Немцы попрятались в траншеи. Мы приблизились к самым траншеям и пошли в атаку, когда немцы ещё не были готовы, для отражения нашей атаки. В этом было наше превосходство. Ну, я вместе с одним сержантом, с ручным пулемётом, как то не оглядывались ни вправо-влево, ни назад, стреляли, немцы стали отступать, мы за ними, и так мы вышли к Балтийскому морю. Я стою на берегу, со мной мой товарищ с ручным пулемётом, а затем подошли остальные наши бойцы.

Личное оружие? С первого дня у меня был автомат ППШ, и я его не выпускал из рук, даже когда я уже был командиром взвода автоматчиков, в звании младшего лейтенанта и позже лейтенанта, я никогда пистолетом не пользовался, ППШ для меня был личным оружием, только он спасал меня во всех стычках с фашистами. Я пользовался круглым диском, не рожком. 72 патрона, и диск этот был безотказный. Даже если в него попадал песок, он всегда стрелял, когда рожок выходил из строя от попадания в него песка. Из сумки для противогаза, я выбросил противогаз, а туда клал два заряженных диска, про запас. Также я пользовался ручными гранатами. Иногда пользовались и немецкими гранатами.

Уличный бой это самый сложный бой. Здесь необходимо и умение пользоваться оружием, и умение ориентироваться в обстановке, так, чтобы успеть опередить своего врага, иначе он опередит тебя, и ты погибнешь. Прямого участия в рукопашных схватках мне участвовать не приходилось, но очень близко, на расстоянии до 50 метров, приходилось сталкиваться с немцами.

Был случай, когда два немца выпрыгнули из-за угла, и меня спасло то, что в руках был именно автомат. Я успел сразить их очередью. Как сказал писатель Илья Эренбург: «Убей фашиста, иначе он убьёт тебя!».

Самое страшное для меня было попасть в плен. Я боялся этого. Я держал при себе гранату. Однажды ночью, в окопах, мы находились рядом с немецкой передовой. Я выдернул чеку, и держал под животом гранату. Если бы меня случайно схватил немец за шиворот, то я бы взорвался вместе с немцем. Позже эту гранату я в бою, использовал, бросил в немцев.

Мы сами никогда не считали, сколько фашистов мы уничтожили. Этим видимо занимались командиры рот и взводов, а точнее их писари. Вели учёт.

На фронте о наградах никто не думал, надевали их, а они на солнце блестели. Никто не думал об этой вещи, а были случаи, когда пули попадали прямо в награды и спасали человека. Ходили в бой все с наградами. Мне товарищи сказали ты получил звёздочку. Я говорю «Какую звёздочку?». Я думал, что на погоны. Нет, говорят, орден Красной звезды ты получил. Не знаю, когда точно представили к награде, но орден я получил на фронте в марте 1945 года.

Что страшней - авиация противника или артиллерия? Конечно артиллерийский обстрел, когда противник ведет по тебе сильный артиллерийский и миномётный огонь, особенно у немца были сильными миномёты «Ванюши», четырёх ствольные, они били по нам не только на поле боя, но и били по окопам. Поэтому артиллерийские и миномётные удары, были страшней, чем вражеская авиация.

Я могу сказать одно твёрдо - с первого до последнего дня на фронте, командир роты *фамилия* Василий Николаевич, если так можно выразиться полюбил меня, и я, будучи раненым, всегда возвращался в эту роту. И он трижды раненый был и возвращался. Вместе мы воевали до конца войны. Отношения у нас были самые лучшие, потому что командиры взводов быстро выходили из строя. С ним только познакомишься, два три дня а его нет. А наш командир роты сохранился. Я остался жив, он остался жив. После войны он жил в Барнауле. Мы общались с ним, вплоть до его смерти, сейчас его семья общается со мной. Также я могу сказать ещё одно у нас в роте было пять национальностей - русские, украинцы, белорусы, молдаване, евреи. Различий у нас не было. Лично я вот еврей, я не ощущал никогда никакого плохого отношения ко мне, более того я могу сказать что меня даже берегли !

Были ли бойцы, которые прошли войны, до Великой Отечественной войны? Были, были. У меня был пулемётчик, 1919 года рождения. Было странно, и сложно, что я командую людьми, старше меня. Мы стеснялись. Они говорили нам - сынки, или лично мне - сынок, не волнуйся, всё что нужно будет, мы выполним. Только скажи, какая задача нам поставлена, и мы выполним её с честью.

Мои ранения. Значит первое ранение. Это было в Польше. Город Радзимин, 15 км от Варшавы. Немцы копались от нас, где то на расстоянии 800 метров. Командир батальона дал приказ нам трём бойцам, я был среди них старшим, как младший сержант. Приказ был пойти в разведку, найти огневые точки противника. Где пулемётные гнёзда, где артиллерия. Сперва мы пробирались через посеянные поля, через картошку. Получилось так, что мы вышли через пристреленную полосу. И когда мы оказались на ней, немцы открыли по нам огонь из миномётов, из пулемётов, и из другого оружия. Снаряды рвались, справа слеза, сзади, спереди. И осколком меня ранило в грудную клетку. До сих пор там часть осколка находится. Мы быстро повернули назад с товарищами, они помогли мне ползти, мы ползли метров 200,между картошкой, чтобы немецкий снайпер нас не уничтожил. Один из моих товарищей хотел меня перевязать, и тут же снайпер попал в бинт. Мы бросили бинт в сторону, снайпер открыл огонь по бинту, а мы поползли дальше. Таким образом, за день, мы дважды ушли от смерти.

Второе ранение я получил, когда уже был командиром взвода автоматчиков. Это тоже было в Польше, под Данцигом. Там есть город Олифе, и есть река «мёртвая Висла». Когда мы подошли к этой реке, мы должны были её форсировать. Немец открыл по нам сильный артиллерийский и миномётный огонь. И снова я получил ранение осколком в бедро.

Ранения благо, были лёгкими. После второго ранения я через пять дней сбежал из полевого госпиталя. И до конца войны уже воевал и остался невредимым.

Был такой случай. Я был ранен, и передвигался на машинах, вместе с полевым госпиталем. Над нами появилась немецкая «Рама». И стала нас обстреливать. И нам приказали всем, кто мог ходить, выскочить из машины и в кювет. Потом, когда «Рама» улетела, мы поднялись и вышли. Рядом была небольшая поляна, и шёл лес. Немецкая «Рама» сбила наш «Кукурузник», и когда мы поднялись мы пошли к самолёту. В это время ехал со своим окружением Рокоссовский, и издалека он увидел это происшествие. Наш самолёт сумел сесть почти у дороги. И когда Константин Константинович отправился туда, мы вслед побежали за ним. Навстречу вышли один лейтенант и один старший лейтенант. Доложили Рокоссовскому, что их сбили, и тогда Рокоссовский обратился к своим генералам и говорит: «Запишите фамилии этих лётчиков, и их надо представить к высокой правительственной награде, за то, что они в живых остались. Они ещё сумеют дальше воевать, и отомстить фашистам».

Ещё другой случай расскажу. Наша 70-я армия наступала, наша 160-я дивизия наступала в направлении Берлина. На расстоянии 28 км от Берлина, нас повернули на север, и штурмовать Берлин нам не пришлось. Но когда пишут в военном билете об участии в Берлинском сражении, пишут - «Да, участвовал». Потому что мы участвовали в самом сражении, но сам город не брали. А обошли Берлин, и прошли за много километров вперёд, по северу.

Немецкие военнопленные... Я лично смотрел на них как на фашистов, на наших врагов. И если бы мне разрешили, тогда на фронте, то не уверен, что я бы не расправлялся с ними. С нашими военнопленными тоже встречался. Это очень серьёзная история. Под Варшавой, наш пом.ком.взвода разведки Аманов, со своими людьми доложил, что там расположен большой лагерь советских военнопленных. Немцы не успели ещё его вывести, и нам дали задание, захватить этот лагерь, любой ценой. И когда мы захватили этот лагерь, и открыли эти помещения, где держали военнопленных, я зашёл внутрь и сразу увидел там, троих человек, которые лежали на полу. Высохшие, такие кости, рёбра, на них были, и еле разговаривали. Один из них улыбнулся нам, и его переполнили эмоции. И от счастья того, что их освободили, он умер прямо у нас на глазах. И мы тогда заплакали...

Честно говоря, в какой-то степени, была у меня злость на немцев. Во-первых, немцы отца расстреляли. Всю его семью - брата, сестёр, мать. Позже погибли другие мои родные. И у меня было желание, освободить нашу территорию от фашистов, и отомстить, за смерть моих родных и близких. Я единственный, из всей моей семьи. Все погибли.

Как хоронили наших погибших бойцов? Были специальные захоронные бюро, они шли вслед, за передовыми частями, подбирали убитых, записывали, кто есть кто, и в братские могилы. Например, город Любляшов, там захоронили 250 человек нашей дивизии, которые погибли при освобождении города. Позже там сделали мемориал. Это было одно из первых захоронений бойцов нашей дивизии.

Политработники работали хорошо! В тылу они не сидели, они вместе с нами были. Когда у нас между боёв были передышки, нас выводили в лес и показывали фильм «Жди меня». Этот фильм я смотрел на фронте раз 5-6 наверное. Перед наступлением выводят нас в лес, на км 3-5 от переднего края, показывают фильм, а утром, в шесть часов, наступление. Большинство людей вступало в партию на фронте. Я тоже вступил, в марте 1945 года, в Польше, под Данцигом.

Мы воевали за Родину, за Сталина, у меня десять благодарностей от Сталина, и я не могу ничего сказать плохого о нём. В то время он был наш Главнокомандующий. И тогда для нас в то время он был достоин высокого уважения.

В западной Украине, мне пришлось столкнуться с бандеровцами. Даже ликвидировали одну банду. Пришёл к нам один калека, с перерубленной рукой, и говорит, что он партизан. А его брат-бандеровец, и он топором ему перерубил руку. Указал, где именно находятся бандеровцы, и сказал, что их там человек 200-250. Туда только одна тропа ведёт, которую никто не знает. Ну, он нас провёл туда ночью, втихаря, и мы их всех подняли, в одних кальсонах, связали их, ни одного выстрела не было.

Кормили нас хорошо, на фронте лучше, чем в тылу. Единственное - когда нас выгрузили в Сарне, и мы шли к линии фронта, с нас сняли всё снабжение, и мы не могли пройти из-за распутицы. И мы кормились тогда на «Бабушкином аттестате». Население кормило нас в основном картошкой. Там в западной Украине, много картошки было у населения, нам не отказывали. Прямо в русских печах пекли, и ели мы эту картошку. Такое питание тянулось несколько дней, (дней пять или десять).

Не могу сказать, что население освобождённых нами территорий, встречало нас плохо. Вот Польша не очень радостно нас встречала. А лучше всех встречали в Белоруссии. Они вообще как родные братья, как самые близкие нам люди.

Иногда я себе не представляю, расстояние, которое мне пришлось пройти. Как говорят, прошёл Пол-Европы. Действительно, с полной выкладкой, 32 кг, автомат, противогаз, запасные диски, гранаты, всё имущество, шинель в скатку. Форма нормальной была. И от вшей приходилось выпаривать форму, и баню устраивать.

Сто грамм, пили не всегда. Были случаи, когда нам специально выдавали. Например, когда мы освобождали Брестскую крепость. Всего где-то два или три раза, не больше. Были случаи, когда устраивали концерты для солдат. Приезжала Русланова. Сами солдаты любили играть, например на гармошке. А в походе, мы всегда пели песни. «Катюшу», например. Помню, поход был в западной Украине, километров 75 прошли, уже падали с ног, совсем идти не могли и держались друг за друга, чтобы не упасть. И когда пришли на место, сняли сапоги, у всех кровяные мозоли, бойцы брали бритвы, и бритвами срезали большие мозоли, и шли дальше.

Хотелось бы ещё рассказать вам об одном человеке. Один боец был у меня в звании старшины. Очень грамотный человек, знал 12 языков. Звание у него было капитана, он много заданий выполнял, в том числе правительственных. Был дважды тяжело ранен, был в плену, и после плена, он был восстановлен, и ему было присвоено звание старшины, и он был назначен моим пом.ком.взвода. Его жена, написала из Ленинграда, что его товарищи офицеры, (а среди его знакомых были даже маршалы), нашли в архиве, что ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Жена писала ему, чтобы он немедленно приехал в Ленинград и разбирался с этим делом. Это был уже после войны, в Германии. Ему дали отпуск, он поехал в Ленинград, и действительно оказалось, что ему присвоили звание Героя, за то, что он с группой разведчиков в Таллинне, взорвал немецкий штаб офицеров. Именно тогда он был тяжело ранен и попал в плен. Он считался без вести пропавшим и ему присвоили звание Героя посмертно. Ну его восстановили, после этого в звании.

Также не могу не сказать про упомянутого мной Владимира Ивановича Аманова.

4 мая, 1945 года, на рассвете, около пяти часов, нам был дан приказ, взять город, по-моему, Штеппельз. Вперёд пошла разведка, в том числе и Аманов, сержант полковой разведки, и доложили, что там находятся англичане. Вперед был лес, местами там ещё были немцы, они старались уходить к англичанам. Сдаваться в плен им, а не нашим войскам. И наши открыли по ним артиллерийский огонь, а потом когда пришли на место, то оказалось, что там англичане были и они драпанули оттуда километров на 30-ть. Без боя, ни одного выстрела не дали обратно. Просто испугались, думали, наверное, что наши войска их захватить хотят.

И мы в два часа дня, встретились с ними. Гитлер Капут! Они даже нас угощали чем-то, по-моему, ромом. А в шесть часов вечера, пришёл приказ о границе с союзными войсками. Расстояние 800 метров, и никаких встреч.

День победы это вообще была радость, которую не описать словами. Радость, что живы остались. Обнимались, целовались, всё война окончилась. Мы живы, остались, живы! С автоматом мы стреляли. Кстати говоря -8 мая, союзные войска салют делали, и к нам подошёл один капитан и говорит- «Опять значит стреляют». Я его спрашиваю «Как стреляют? Ни одна пуля, ни один снаряд к нам не попадает. Может это салют?». А нам девятого мая объявили салют, построение. Конечно, оставили на постах людей, а мы прошли парадным строем перед жителями города. Был банкет, столы накрыли.

Горжусь ли я тем, что сражался за Родину? Бесспорно! Поэтому меня сильно обидел развал Советского Союза. Так что на будущее, уже тем, кто будет жить после нас, я желаю мирного времени, и чтобы умнее поступали, чем некоторые их предшественники.

дно06фото09_1.jpg

Из наградного листа:

«В боях за город Цоппот в ночь с 22 на 23.03.1945 г. товарищ Цибульский, умело и решительно действуя, в числе первых ворвался в город и завязал уличный бой с противником, в результате которого было уничтожено силами взвода 17 солдат и офицеров противника, 2 ручных пулемёта, врага с расчётами, один "фаустник" и при блокировке двух домов, с засевшим врагом уничтожено 6 гитлеровцев и 3 взято в плен. Взвод, преодолев яростное сопротивление противника, в числе первых вышел к морю.

За храбрость и умелое командование товарищ Цыбульский достоин правительственной награды - ордена "Красная Звезда"»

Командир 1295 стрелкового Краснознамённого полка, подполковник Левченко. 9 апреля 1945 года.

 

Перечень Наград Цыбульского Г. П.

 

1 .Орден Красной звезды.

2. Орден Отечественной войны I степени.

З. Медаль «За боевые заслуги» - 1944 г.

4. Медаль «За освобождение Варшавы».

5. Медаль за победу над Германией»

6. Юбилейная медаль «20 лет Победы в ВОВ» 1941-1945 г. г.

7. Медаль «За доблестный труд». В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина.

8. Юбилейная медаль «30 лет Победы в ВОВ» 1941-1945 г.

9. Юбилейная медаль «40 лет Победы в ВОВ» 1941-1945 г.

10. Юбилейная медаль «50 лет Вооруженным силам СССР»

11. Медаль «Ветеран Труда».

12. Юбилейная медаль «60 лет Вооруженным силам СССР».

13. Юбилейная медаль «50 лет Победы в ВОВ» 1941-1945 г.г.

14. Юбилейная медаль «70 лет Вооруженным силам СССР».

15. Медаль «За освобождение Украины».

16. Юбилейная медаль «60 лет Победы в ВОВ» 1941-1945 г.

17. Медаль «Георгий Жуков».

18. Медаль «850 лет г. Москва».

19. Медаль «60лет освобождения Белоруссии».

20. Медаль «60 лет освобождения г. Луцка». (Волыни)

21. Памятная медаль к 30 летию Победы. От советского комитета ветеранов войны.

22. Знак «Фронтовик 1941-1945 г

23. Нагрудный знак Советского комитета ветеранов ВОВ.

24. Юбилейный знак XXV летия Московского комитета ветеранов войны.

25. Знак «25 лет Победы в ВОВ» от Министра вооруженных сил СССР.

26. Памятный нагрудный знак «Ветеран 160 стрелковой Брестской Краснознаменной дивизии».

 

Польские награды

27. Золотая медаль Польши - солдатам, служившим в Польской и Красной Армии 1941-1945 г.

28. Орден I дивизии войска Польского им. Тадеска-Костющко (Ленино Берлин 1943-1945 г.).

29. Почетный знак за заслуги в освобождении воеводства Зеленогурское.

30. Золотой почетный знак общества Польско-Советской дружбы.

Награды мирного времени.

31. Бронзовая медаль ВДНХ

32. Бронзовая медаль ВДНХ

 

Почетные звания

33. Почетный энергетик СССР. 17.06.1985 г.

34. Заслуженный работник Мосэнергостроя - 09.08.1996 г.

35. Заслуженный.работник ЕЭС России от 02.06.2000 г.

Занесение в книгу Почета

36. Занесен в книгу Трудовой Славы СУ Кучурганской ГРЭС - 04.11.1970г.

37. Занесен в книгу Почета треста «Мосэнергострой» от 20.12.1983 г.

 

Почетные и памятные знаки

38. Знак «Отличник энергетики и электрификации СССР» -14.02.1972 г.

39. Знак «Победитель социалистического соревнования 1974 г. ». от 17.02. 1975 г.

40. Победитель социалистического соревнования 1980 г. (в связи с 60-летием плана ГОЭРЛО от 19.12.1980 г.)

41. Памятный знак «Олимпиада-80» (удостоверение от 27.07.1980 г. ВЦСПС, оргкомитета «Олимпиада-80 и ЦК ВЛКСМ).

42. Почетный знак «Совет старейших энергетиков СССР» (удостоверение от 18.01.1980 г.)

43. Нагрудный знак «Ветеран энергетики» удостоверение от 08.12.1995 г.

44. Десять почетных грамот

 

дно06фото06.jpg

Слева направо: командир 3 роты 1 стрелкового батальона 1295 стрелкового полка капитан Боровков Василий Николаевич, зам. командира батальона Сурин Виктор, командир батальона майор Фоминых Иван Георгиевич. Германия, 1945 г.

 

#ЛичныйСостав

 

1703181